 |
| Генерал Алексей Игнатьев – воин, дипломат, писатель. Фото wikipedia.org |
Напомним, что генерал-лейтенант А.А. Игнатьев скончался 20 ноября 1954 года в возрасте 77 лет. Некролог подписали 20 человек, в том числе маршалы К.Е. Ворошилов, Н.А. Булганин, А.М. Василевский, Г.К. Жуков, а также десять выдающихся писателей.
Его жизненный путь до Октябрьской революции изложен кратко: «Родился в 1877 году. Получив широкое военное образование в кадетском и пажеском корпусах и Академии Генерального штаба русской армии, он в 1904 году участвовал в Русско-японской войне, а в дальнейшем находился на военно-дипломатической службе».
Его назвали «одним из достойных представителей старых военных русских кадров и лучшим представителем русской военной интеллигенции, истинным патриотом». Отметили и его военные заслуги: «В годы Великой Отечественной войны выступал как публицист со статьями в центральной военной и фронтовой печати».
Генерала А.И. Игнатьева называют отцом суворовских училищ. К 75-летию образования суворовских училищ телеканал «Звезда» создал видеофильм «Легенды армии. Алексей Игнатьев». Он также был одним из основателей Военного института иностранных языков (ВИИЯ) – храма военной лингвистики.
В 2017 году к 140-летию графа А.А. Игнатьева в городе воинской славы на малой родине А.А. Игнатьева при поддержке администрации Ржевского района, Ржевского Совета ветеранов и Лиги военных дипломатов прошла научно-практическая конференция «Жизнь и деятельность генерал-лейтенанта графа Алексея Алексеевича Игнатьева – пример высокой гражданственности и беззаветного служения своей Родине – России» с участием известных международников, дипломатов, ученых и представителей общественности.
Весь номер журнала «Дипломатическая служба» (№ 3, 2017) посвящен Игнатьеву.
На обложке размещен портрет генерала с подписью: «140-летию выдающегося российского дипломата А.А. Игнатьева посвящается».
В настоящее время память об А.А. Игнатьеве (1877–1954) поддерживается военными дипломатами, разведчиками, лингвистами, переводчиками, миротворцами, суворовцами, общественностью. Отметим одно из важных общественных мероприятий.
14 марта 2018 года в Москве в Лубянском проезде у дома 17 состоялось историческое событие – открытие памятной доски А.А. Игнатьеву, на которой написано: «Военный дипломат, писатель, генерал-лейтенант, граф Алексей Алексеевич Игнатьев жил в этом доме с 1937 по 1954 год». Перед открытием памятной доски под руководством председателя совета «Союза ветеранов Военного института иностранных языков» Евгения Логинова мы в двух зданиях архива МИД перелистали более тонны фолиантов в поисках сведений о жизни и деятельности военного дипломата и писателя А.А. Игнатьева. Среди многих документов нам попалось своеобразное «Письмо полпреда», полное загадок и тайн, которое мы представляем вниманию читателей.
ЗАГАДОЧНОЕ ПИСЬМО ПОЛПРЕДА
Архив внешней политики СССР. Фонд: Референтура по Франции. Опись № 7, Пор. № 69.
Папка 103, лист 38. Название: Доклады и письма полпреда.
Берлин, 18-го августа 1924 г. № 817.
Тов. Чичерину.
Многоуважаемый Георгий Васильевич.
Вчера к тов. Дмитрову явился некий Евгений Ильич ГАУЗНЕР, назвавшийся посланцем от бывшего военного агента в Париже, графа ИГНАТЬЕВА, представивший письмо от последнего (фотографию прилагаю) и просивший меня принять Игнатьева, находящегося в Германии на одном из курортов и готового приехать в Берлин для переговоров.
Игнатьев уже не первый раз обращался к нам. Один раз он обращался через Рахлина-Румянцева, и отдел т. Степанова был с ним связан. Я помню, что т. Бронек говорил мне о безрезультатности этой связи. Тов. Степанов по возвращении из Парижа говорил мне в Москве, что он в Париже старался держаться подальше от Игнатьева.
Таким образом, у меня сложилось впечатление о неискренности Игнатьева в отношении к нам и о том, что связь с ним никакой ценности не представляет.
Проверить этого впечатления я не мог, т.к. и Бронек, и Степанов находятся сейчас в Москве, первый – временно, второй – постоянно.
Устанавливать же связь с Игнатьевым на всякий случай параллельно с теми разговорами, которые велись, мне не хотелось.
Поэтому я передал Игнатьеву, что вопрос о необходимости или ненужности свидания с ним решу после сношения с Москвой, т.к. мне известно, что разговоры с ним уже какие-то велись.
Мне лично кажется, что Игнатьев, чувствуя близость признания нас Францией, боится пропустить последний момент, когда он может еще что-нибудь урвать с нас.
Прошу указаний, принимать ли мне Игнатьева.
С товарищеским приветом: (КРЕСТИНСКИЙ)
(АВПРФ ф. 136, оп. 7, п. 103, д. 69, л. 38).
КОММЕНТАРИИ И ПРИМЕЧАНИЯ
В архиве копия письма представлена на тонкой папиросной бумаге. Обратим внимание на отдельные персоналии, упомянутые в документе.
Крестинский Николай Николаевич (1883–1938) с 1922 по 1930 год был полпредом (послом) в Германии. Окончил гимназию с золотой медалью и юридический факультет Петербургского университета (1907). Расстрелян в 1938 году, реабилитирован в 1963-м. Кенотаф – на Новодевичьем кладбище (1 уч., 36 ряд). Секретарь ЦК Н.Н. Крестинский занимался кадрами в 1920 году. Предложил В.И. Ленину назначить М.В. Фрунзе командующим Южным фронтом (в Крыму против Врангеля). Об этом упоминает известный журналист Л. Млечин в книге «Михаил Фрунзе» (серия «ЖЗЛ»). Дипломат Н.В. Новиков (1903–1989) в книге «Записки дипломата» отмечал: «В марте 1938 года был осужден первый заместитель наркома иностранных дел Н.Н. Крестинский». Академик И.М. Майский писал в 1963 году в «Известиях»: «Имя Н.Н. Крестинского осталось в истории прежде всего как имя одного из виднейших советских дипломатов».
Интерес к личности Н.Н. Крестинского возрастает. Защищена диссертация «Государственная и дипломатическая деятельность Н.Н. Крестинского (1883–1938)». В Екатеринбурге есть улица, носящая имя Н.Н. Крестинского.
В тексте письма упоминаются несколько фамилий. Из них личности товарищей Дмитрова и Евгения Ильича Гаузнера нами не идентифицированы.
Известно, что разведка – дело тонкое. Историки разведки могут нас поправить.
Товарищ Бронек – в интернете упоминается как кличка одного из разведчиков. Более точно – Бронислав Брониславович Бортновский (1894–1937). Один из создателей и руководителей советской военной разведки, видный деятель Коминтерна. С 1918 года – в ВЧК, при аресте британского дипломата Локкарта (сентябрь 1918) был ранен. После лечения в 1919 году – начальник разведуправления штаба Западного фронта. В 1921 году по распоряжению заместителя начальника ВЧК Уншлихта направлен в Германию, где был одним из создателей и руководителей Центра советской военной разведки в Берлине. В 1924 году – заместитель начальника Четвертого управления Генштаба РККА. С 1929 года – на руководящей работе в Компартии Польши и в Коминтерне. В 1928 году награжден орденом Красного Знамени. Репрессирован как «враг народа» и 3 ноября 1937 года приговорен к расстрелу. Реабилитирован в 1955 году.
Товарищ Степанов (псевдоним) – возможно, начальник отделения Иностранного отдела ОГПУ в Берлине. В 1921–1925 годах – резидент объединенной резидентуры ИНО ВЧК – ГПУ – ОГПУ и РУ РККА в Берлине.
Рахлин-Румянцев – в интернете есть эта фамилия, но это – собиратель древностей.
Чичерин Георгий Васильевич (1872–1936) – нарком иностранных дел.
Удивляют нерешительность опытного полпреда Крестинского, перестраховка и недоверие к А.А. Игнатьеву: «Сложилось впечатление о неискренности Игнатьева в отношении к нам и о том, что связь с ним никакой ценности не представляет». Поражает недипломатичное высказывание высокопоставленного дипломата: «Боится пропустить последний момент, когда он может еще что-нибудь урвать с нас».
Заметна настойчивость А.А. Игнатьева в установлении контакта по разным каналам.
В 1924 году А.А. Игнатьев находился на курорте Вильдунген (Германия). Посещение курорта и посольства в Берлине описаны в книге «Пятьдесят лет в строю».
Вильдунген – город в Германии, в земле Гессен. Подчинен административному округу Кассель. Входит в состав района Вальдек-Франкенберг.
А.А. Игнатьев вспоминал: «Полпред, как тогда именовался советский посол, находился в отпуске, и меня принял поверенный в делах, проявивший крайнюю осторожность, так часто свойственную временно исполняющим должность, он обещал запросить руководство». Через пять месяцев после написания Крестинским письма в Москву наступил неожиданный финал: А.А. Игнатьев передал (15–17 января 1925 года) денежные средства Л.Б. Красину – полпреду во Франции.
Как видно, подозрения к А.А. Игнатьеву исчезли, но тайна осталась.
ГЕНЕРАЛ А.А. ИГНАТЬЕВ: НА КАРТИНЕ, В МРАМОРЕ И БРОНЗЕ
Рыцарь военной дипломатии А.А. Игнатьев запечатлен на нескольких картинах, в мраморе и бронзе. Знаменитый портрет генерала А.А. Игнатьева находится в Новой Третьяковке (ГТГ) на Крымском Валу (художник В.П. Ефанов, 1942 год). Картина выставлялась на десяти выставках. В том числе в Москве (1942–1943), Риге (1945), Вильнюсе, Тбилиси (1946), Берлине (1984).
На картине А.А. Игнатьев изображен в форме генерал-майора (1942 год), очередное звание генерал-лейтенанта ему присвоено 29 августа 1943 года (тогда были введены погоны).
В 1942 году генералу было 65 лет, он находился на службе в Красной армии (РККА). Белый цвет кителя придает величественность образу.
Кресло резное XIX века. Отчетливо нарисованы спинка и подлокотники кресла.
Петличный знак генерал-майора РККА с 1940 по 1942 год – две металлические позолоченные звездочки на нашивке ромбовидной формы из малиновой ткани на воротнике форменной одежды. Нарукавный шеврон и нарукавная звезда генерал майора нарисованы тщательно.
Лампасы на брюках – знак генеральского достоинства. Генерал высокого роста. Рост кавалергарда «два аршина 10 вершков» – около 190 см. Мундштук из китового уса, в который вставлена сигарета. Размер холста картины: 118 х 92 см.
На Новодевичьем кладбище находится величественный памятник генералу Игнатьеву и его книге «Пятьдесят лет в строю» (скульптор А.Е. Елецкий).
На памятнике сделана надпись: «Писатель, генерал-лейтенант Игнатьев Алексей Алексеевич, 1877–1954» (участок 3, ряд 63, место 46).
Постамент изготовлен из коричневого гранита. Бюст изваян из белого мрамора.
Место обозначено мраморной рамкой: 2 х 2,34 м. Постамент: 0,9 х 0,71 м, высота 1,5 м. Бюст высотой более метра. В правой руке генерала находится книга. На обложке книги четко написано: «Пятьдесят лет в строю». Символично, что и книга запечатлена в мраморе.
Памятник высокий – почти 3 м высотой. На кителе – четыре пуговицы, погоны генерал-лейтенанта. Подбородок приподнятый, взгляд устремлен вверх и вдаль.
Некоторые детали бюста совпадают с картиной: осанка кавалергарда, кисть правой руки, четыре пуговицы мундира, подбородок и взгляд очень похожие.
В Центральном музее Вооруженных сил в витрине и в запасниках находятся личные вещи генерала. Нами получена справка: «В Центральном музее ВС имеются следующие материалы писателя и дипломата А.А. Игнатьева: «Русские и иностранные ордена, медали, нагрудные знаки, удостоверения, грамоты и свидетельства о награждении орденами и медалями, фотопортреты и личные вещи: шинель, китель, брюки, погоны, чернильные приборы, седло английское». Кстати, кавалергард Игнатьев саблю против своих соотечественников не поднимал.
В Петербурге в Государственном Русском музее хранится скульптурный портрет А.А. Игнатьева, изготовленный С. Лебедевой. Бронзовый скульптурный портрет создавался с натуры в 1940-е годы.
ЗНАТОК МУЗЫКИ
Покровительница музыки Евтерпа сопровождала А.А. Игнатьева всю жизнь.
Легендарный «красный граф» был хорошим музыкантом и знатоком музыки. В газете «Волжская коммуна» от 4 марта 1942 года опубликован его отзыв на первое исполнение Ленинградской симфонии Дмитрия Шостаковича в Куйбышеве: «Всякое художественное произведение рождает обычно разные и противоречивые оценки и суждения. Одни только шедевры неоспоримы и вызывают всевозрастающее восхищение. Симфония Шостаковича относится к такого рода творчеству.
И действительно, какие слова найти, чтобы описать то главное, тот музыкальный язык, которым этот молодой советский гений умеет «жечь сердца людей»!
Слушателю, прежде всего без слов и комментариев при одном лишь сочетании звуков, инструментовки и мотивов, станет ясной тема произведения – мирное и отрадное существование человека, внезапно нарушенное подкравшейся, как тать, войной. Вчера еще рядовой человек, он, сегодня захваченный огнем любви к отчизне, гневом против захватчиков и справедливым мщением против несправедливой агрессии, становится героем. Он олицетворяет массы, не ведающие ни колебаний, ни страха, грудью идущие против врага, падающие на поле чести. Динамические потрясения и битвы вихрем проносятся по измученной земле. Все как один человек рвутся к победе. Эта победа, минута которой еще не определена, уже чувствуется в каждом звуке, в нарастании эмоции, и разрешение ее чудится в могущественно-триумфальном музыкальном возгласе:
– Победа за нами!
Эта грандиозная картина замечательно использована Шостаковичем в оркестровке. Сквозь барабанную дробь и мелодию фаготов слышатся шаги войск, английский рожок, нежно напоминающий о былом, бубны лихой конницы, унисоны, гремящие ходом тяжелых орудий, – все это ведет к величественному доминантсептаккорду, заканчивающему гениальную музыкальную эпопею.
Седьмая симфония – это крупнейшая победа Шостаковича, сумевшего в военное время создать самое художественное, самое патриотическое произведение.
Шостакович – наша гордость. Он служит примером того, как наша советская страна давала и всегда будет давать всему миру славных сынов своих, творящих для счастья всего мыслящего прогрессивного человечества».
Генерал-майор А. Игнатьев («Волжская коммуна», 4 марта 1942 года).
Источник: